Название: Там, где сердце
Автор: fandom Russian Fantasy 2025
Бета: fandom Russian Fantasy 2025
Канон: русский фольклор
Размер: миди, 4975 слов
Пейринг/Персонажи: Константин Бессмертнов читать дальше(Кощей), другие
Категория: джен, гет
Жанр: экшен, магия, мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Константин Бессмертнов, бизнесмен, узнает, что неизлечимо болен. И знание это — лишь первое звено в цепочке странных событий, круто изменивших его жизнь за какие-то считанные часы.
Задание: Тайны и секреты/заговоры, Мифы и легенды
Для голосования: #. fandom Russian Fantasy 2025 — «Там, где сердце»

Константин Бессмертнов стоял у панорамного окна, глядя на сияющий ночной город. В мигающем свете неоновой вывески напротив его собственное отражение в фибростекле выглядело мертвенно-синим. На сердце было тяжело, и он не знал, что можно изменить теперь, когда приговор был вынесен.

— Костик, милый, ты где?

Он едва заметно дернул уголком рта в попытке усмехнуться. Прекрасное обнаженное трио на постели казалось какой-то безумной инсталляцией. Одна из девушек, Марианна, подняла с подушки точеную голову. Длинные черные волосы волной струились по алым простыням.

— Пойду прогуляюсь, — сказал Константин, наклоняясь, чтобы поднять куртку. — Вы пока оставайтесь. Я с вами не закончил.

Уже в прихожей он услышал сонный голос горячей рыжухи, Виталины:

— И откуда у него столько сил?

Это, чего греха таить, польстило. Впрочем, красотки не в первый раз оказывали ему услуги определенного плана. Это была его любимая троица, блондинка, брюнетка и рыженькая, которых он заприметил в эскорт-агентстве «Лотос» еще год назад. Как правило, они ухитрялись привести его в надлежащее состояние, но сейчас ему было еще тяжелее, чем в начале встречи.

Спустившись, он вывел мотоцикл со стоянки, надел шлем и дал газу. Поездка по ночной Москве обычно помогала встряхнуться. Езда ньа мотоцикле требовала полной сосредоточенности, но на сей раз мысли все время возвращались к невысокой фигуре доктора Кудрявцева и медкарте в его руках.

…— Если бы вы обратились немного раньше, хотя бы на три-четыре месяца, мы могли бы что-то предпринять, — голос у Кудрявцева был тихий, почти нежный, — но сейчас уже четвертая стадия. Делать химию в таком состоянии значит просто мучить вас напрасно.

Константин кивал, словно во сне. Те боли, что он успешно купировал с помощью аксинола и трамала, оказались отнюдь не из-за нервного перенапряжения. Четвертая стадия агрессивного рака с метастазами во все органы.

От Кудрявцева Константин шел с тяжелым камнем на сердце. За свою жизнь он не боялся. Но он не все еще сделал, что должен был. А времени у него практически не оставалось.

— Шеф, я чем-то могу помочь? — его телохранитель Алекс заметил его состояние. Константин коротко усмехнулся.

— Чем-то можешь, — сказал он, усаживаясь в машину. — Поехали, по пути объясню.

Пока Алекс вез его в роскошный пентхаус на Рублевке, он выдернул из блокнота страничку и написал несколько адресов. Что ж, если не получится, по крайней мере, шанс будет у тех, кто от него зависел.

— Возьмешь Ярослава и поедешь по этим адресам, — сказал он, дождавшись, пока они въехали на стоянку, — я дам тебе четыре запечатанных конверта, передашь их адресатам, имена я записал. Ясь разъяснит им, если возникнут вопросы.

Алекс молча кивнул, взял листок и, сложив его, сунул в нагрудный карман. Константин не сомневался, что его приказ будет выполнен в кратчайшие сроки и так, как надо.

…Мотоцикл вильнул на скользкой трассе, и Константин едва успел вывернуть руль и сгруппироваться. Его сорвало с сидения и швырнуло на мокрый асфальт. Кубарем прокатившись по нему к обочине, Константин кое-как поднялся и пошел к мотоциклу, который снесло еще дальше. Странно, вроде дождя не было. Остальная трасса была сухая.

— Хорошая штука, оставлю себе, пожалуй, — сказал рослый парень в балаклаве, закрывающей часть лица. Константин оглянулся. С трех сторон его окружили такие же крепыши с закрытыми лицами. Что ж, не худшая смерть, подумалось ему. Все лучше, чем издыхать от боли каждый день и каждую ночь, боясь того, что ждет за гранью.

Его схватили, выкрутив руки за спину и сковав наручниками. Константин не пытался сопротивляться, держался спокойно, чем, кажется, здорово удивил своих пленителей. Из ближнего пролеска выехал бело-голубой фургон без опознавательных знаков.

— Ну что, Бессмертный, прокатимся? — в голосе парня, положившего глаз на мотоцикл, было что угодно, только не доброта. Константин пожал плечами.

— Может, хотя бы представитесь? — спросил он, оглянувшись на парня, прежде чем его впихнули в фургон.

— Этого тебе и без меня хватит, — хмыкнул тот, ласково оглаживая сверкающий бок BMW R75.

Внутри было душно, пахло дешевым куревом и крепким потом. Запихнув пленника в фургон, крепыши закрыли дверцу и постучали по ней снаружи. Фургон тронулся. Константин внимательно смотрел на сидящего напротив седовласого мужчину в потрепанном старомодном костюме.

— Константин Бессмертнов, — вот голос у седого был что надо, глубокий сильный баритон, от которого по коже побежали мурашки, — что ж, рад тебя снова видеть.

— С кем имею честь? — осведомился Константин, пытаясь сесть поудобнее.

— Не помнишь, значит, — суровый жесткий рот дернулся, видимо в попытке изобразить улыбку. Результаты не впечатляли.

— А должен?

Неожиданно тяжелый твердый кулак въехал в солнечное сплетение, заставив Константина согнуться и сползти на пол фургона. Пока он пытался продышаться, седой одной рукой вздернул его обратно, усадив и придерживая, чтобы снова не упал.

— Должен бы, — сказал седой, и в его глазах цвета старого серебра мелькнула плохо прикрытая ненависть. — Ну, если не меня, так дочь мою, Василису.

Константин закашлялся, пытаясь вздохнуть. Имя ему ничего не говорило.

— Впервые слышу, — пробормотал он, кое-как восстановив дыхание и стараясь не корчиться от вновь проснувшейся боли.

Седой полез во внутренний карман пиджака и извлек маленькое цветное фото.

— Узнаешь? — процедил он, сунув фото под нос Константину. Тот всмотрелся в прелестные нежные черты девушки, почти ребенка, изображенной на фото. Отчего-то сжалось сердце, словно его стиснули ледяные пальцы.

— Впервые вижу.

— А так? — твердокаменный кулак разворотил скулу.

— Без… изменений… — с трудом выдавил Константин.

— Старцева… Василиса… Глебовна… — каждое слово сопровождалось жестким ударом в лицо. Константин сплюнул кровь на пол и откинулся на спинку кресла. Ни имя, ни лицо девушки на фото ему по-прежнему ничего не говорили, и он не собирался лебезить перед своим мучителем, оправдываясь в том, чего не делал.

— Ладно, язык тебе мои ребята развяжут, — седой потер разбитые костяшки. — А ты упертый, Кощеюшка. В этом теле, знаю, боль хорошо чуешь. А терпишь. Ну ничего, все скажешь мне, и где Василису спрятал, и где сыновей моих закопал. Есть у меня мастер хороший, который из человеческого тела умеет такой фарш сделать, что тебе и не снилось.

Константин не сумел сдержать смешок. Фарш, значит. Что ж, чуть больше, чуть меньше. Его веселье не укрылось от седого, равно как и спокойствие.

— И чего это ты так весел?

Константин медленно повел затекшими плечами. Почему-то подумал о ребятах, отправившихся на задание. Он надеялся, что все получится так, как надо. И что у парней не будет проблем.

***

Алекс захлопнул дверцу машины и посмотрел на Ярослава, стоящего у машины с обычным своим видом «не от мира сего».

— Ясь?

Тот повернул голову. Глаза его, и без того похожие на два драгоценных камня, сияли каким-то неземным светом. Ветер трепал кудрявые волосы и потрепанный френч.

— Слышишь?

Алекс услышал, и ноги среагировали раньше головы. Ясь рванул за ним на полной скорости. Вопли, доносившиеся из маленького домика на отшибе заброшенной деревеньки, явно кто-то пытался заглушить. Алекс знаком показал напарнику, чтобы тот обошел дом.

Запах крови он уловил сразу, но заставил себя проявить осторожность. И только оказавшись в сенях у двери, с силой врезал по ней, снося с петель. Успел увидеть выпученные глаза рослого парня, занесшего биту над привязанным к стулу мальчишкой лет тринадцати, и лицо другого, мужчины лет сорока. Выстрел, второй. Два тела осели на деревянный пол. Ясь уже влезал в окно.

— Спокойно, сынок, — Алекс выщелкнул нож и торопливо перерезал путы на руках мальчишки. Тот стонал от боли, его левое колено превратилось в кашу.

— Потерпи, малыш, — Ясь присел на корточки и осторожно коснулся колена. Мальчишка завыл, вцепившись руками в собственные волосы.

— Мама! Они маму…

— Где? — Ясь подскочил.

— В сарае!

— Побудь с ним, — велел Алекс, вытащив пистолет из-за пояса.

Он вышел из домика и обогнул его, ища сарай. Покосившееся ветхое строение стояло через двор, рядом со столь же ветхим туалетом типа «сортир».

Сарай был заперт, и Алекс, затаившись за стенкой, откинул задвижку и отпер дверь. Изнутри никто не стрелял. Он быстро заглянул внутрь, пригнувшись, и услышал задавленный стон. Выдернув из кармана старенькую нокию, зажег фонарик и направил луч на темную фигуру, корчившуюся на полу.

— Спокойно, я не враг, — он подошел к высокой крупной женщине, зажимающей окровавленный бок, — сможете встать? Вы Анфиса Солдатова?

— Мой сын…

— Он жив. Мы успели вовремя.

Алекс помог ей подняться, подпер плечом и повел из сарая.

Мальчик с воем потянулся к матери, а та рухнула на колени и обняла его, причитая над раздробленным коленом. Алекс бросил быстрый взгляд на Яся.

— Разберись тут, а я пока посажу их в машину. Надо их отвезти в больницу.

Ясь кивнул, с обычным своим рассеянным видом стоя над двумя трупами. Алекс поднял ребенка на руки и понес к машине. Женщина шла сама, пошатываясь и по-прежнему прижимая руку к боку.

Им пришлось вернуться в город и высадить мать с ребенком у больницы. Алекс был в темных очках и капюшоне, но Ясь все равно опасался, что его могут при случае опознать.

— Ладно тебе, — сказал Алекс, забираясь в машину уже без последнего конверта, который передал женщине во время поездки. — Хорошо, что успели. Остальное неважно. Кого позвал присмотреть?

— Маренцева. Он, как медбрат, будет приглядывать. В случае чего заберет и переправит в Величиху.

— По крайней мере, с этим разобрались, — Алекс поворошил растрепанную шевелюру напарника. — Ты чего смурной такой?

— У меня мерзкое предчувствие, — Ясь устало потер виски. — Я пытался дозвониться до шефа…

— И?

— Телефон отключен.

Это был очень плохой знак. Обычно телефон, с помощью которого Бессмертнов связывался с ними, он не отключал никогда. Алекс нервно потер переносицу.

— Сможешь его почуять?

— Попробую. Только надо вернуться в его пентхауз. Оттуда проще будет взять след.

В пентхаузе их встретили три голодные и заспанные девицы, которые не могли сказать ничего, кроме того, что их клиент решил проветриться. Алекс сделал перевод с оплатой их услуг и добавил еще по такой же сумме, в качестве компенсации за неудобства. Выпроводив красоток, он запер пентхаус и рванул на стоянку, где его уже ждал напарник.

— На бэшке уехал, — Ясь повел носом, прикрыл глаза, ловя ветер. — Поехали, бери вторую бэху, так быстрее будет.

Алекс подчинился беспрекословно. Мотоцикл тронулся плавно, без пробуксовок. Они выехали со стоянки и рванули на полной скорости. Ясь командовал, устроившись за спиной напарника и обхватив его обеими руками.

Ярко светило солнце. Заметив темное блестящее пятно на асфальте, Алекс притормозил. Ясь спрыгнул с мотоцикла и побежал к обочине. Спустя пару минут он вернулся, держа в руках мобильный телефон.

— Вот почему он не отвечал. Еще теплый, могу проследить до нужной точки.

Они аккуратно объехали пятно и снова врубили полный ход.

***

— Слишком долго возишься, — сказал седой, брезгливо глядя на истерзанное, подрагивающее в конвульсиях тело. — Давай глаза. Сначала правый, потом левый.

Константин не шевелился. Палач седого неплохо порезвился с его телом, но, привычный к боли, он не издал ни звука до тех пор, пока не почувствовал касание знакомой Тени.

— Я… скажу, — прошептал он одними губами, — только… дай… пить.

— За дурака меня держишь? — хмыкнул седой. — Говори — или лишишься сначала глаз, потом яиц, а потом и всего остального. Но язык останется при тебе, потому что рано или поздно ты скажешь.

Константин закрыл глаза… Память уносила в сны, видения, не имевшие ничего общего с тем, что было на самом деле. Он отогнал их, припоминая четверых, спасенных из горячей точки, детей, лишившихся родных, детей, о которых он заботился.

Дикая боль обожгла глаз. Константин дернулся, издав еле слышный хрип. В следующий миг грохот заполнил мир вокруг.

— Не убивай…

— А стоило бы!

На Алекса было страшно смотреть. Он подошел к Константину и разомкнул ремни, прихлестывающие его руки и ноги к лежаку.

— Не беспокойтесь, шеф, — мягкий голос Ярослава пролился каплями покоя на мутящееся сознание, — ему не удалось убить никого из ваших подопечных. Хотя он очень старался.

— Что за бред ты несешь? — голос седого стал резким, словно скрежет металла по стеклу.

— Держитесь, шеф, — Алекс помог ему сесть.

— Пить… — пробормотал Константин, — пить...

— Держи, — Ясь вытащил из заднего кармана джинсов маленькую бутылку с водой и бросил напарнику. Тот свинтил крышку и прижал горлышко к обожженным губам Константина. В бутылке было всего три глотка, но их хватило…

…Обычно воду Константин не пил вообще. Ограничивался чаем, кофе и бренди. Почему так было, он сам бы себе сказать не мог. Просто было. Но сейчас три глотка воды, пролившиеся в его иссохшую глотку, показались ему небесным нектаром. И каждый из них наполнил его силой, о какой он даже не подозревал. Боль практически ушла, тело вибрировало, раны переставали саднить. Он слышал вопль отчаяния, сорвавшийся с губ седого.

…А потом память хлынула, смывая все те ложные воспоминания, которые он считал истинными…

***

— Люба ли я тебе, Кощеюшка?

— Люба, Василиса, Белгова дочь. Люба превыше всех и всего.

Кощею Бессмертному не было нужды красть девиц. Сами они к нему льнули, кто богатством прельщался, кто статью мужеской, но лишь Василиса Белговна полюбила его самого, лицо его, схожее со старым древом, сердце его огненное, руки его грубые. А Кощей, как увидел ее впервые, на других и не смотрел боле. Да вот только Белг-царь дочь свою единственную замуж не желал отдавать ни за кого. Ревниво было сердце его, желал он дочь свою оставить при себе на веки вечные. Потому и упросила Василиса своего любимого выкрасть ее. Да только не успел он.

Кощей помнил пурпурные глаза того, кто пришел во град Белгов, спалив все огнем и затравив чудищами. Забрал он трех малолетних сыновей царских, а сверх того Василису, главное сокровище дома Белгова. Могущественным чародеем был Кощей, потому решился встать супротив похитителя. Битва страшной была, но Кощей стоял на своей родной земле, потому и победа склонилась на его сторону. Решив на своем постоять, в нарушение всех законов Яви, Прави и Нави, отправил Ниас своего врага и царских детей в мир иной, во время чужое. Да память стер им, оставив лишь ложь и кривду. Так и помнил Кощей, что спас трех мальчишек и девчонку из разрушенного дома в Косово да взял под свою опеку. Расселил по разным домам, под защитой и присмотром верных людей, а сам стал жить и работать как обычный человек. Только вот зарок поставил ему чародей: покуда водицы живой и чистой не изопьет, не вспомнит ничего. А на воду дал ему запрет тайный. И день за днем, месяц за месяцем, год за годом изгнивало нутро Кощеево без живительной воды чистой. А как явился в мир Белг, науськанный чародеем, так черная злая суть принялась пожирать плоть и кости Кощеевы. И пожрала бы, ибо лишь чистая вода, матерь живого, могла дать ему силу истинную.


Кощей сел, глядя на седого, чье лицо было теперь знакомо ему.

— Ну здравствуй, Белг…

— Убийца! Вспомнил-таки!

— Не там ищешь, — сказал Кощей, легко спрыгивая с лежанки, — не того винишь. Не убивал я твоих детей.

— Зато он, похоже, попытался, — задумчиво произнес Алекс, покачивая пистолетом у носа палача, боявшегося шелохнуться. — Последнему мальчонке колено раздробили его посланники.

— О чем вы говорите? — не выдержал Белг. — Мне нужен был только ты, Кощей!

— Где дети? — резко спросил тот, расправляя плечи.

— В безопасности, шеф, — ответил Ясь, держа на прицеле Белга, — мы их перевезли в ваш загородный особняк в Величихе. Всех, кроме Вани, младшего. Он вместе с названной матерью в клинике на Якушева. Я вызвонил Витьку Маренцева, он приглядит за ними.

— Кого оставили с остальными?

— Мишку Мартынюка и Саню Савельева, — ответил Алекс.

— Если хочешь увидеть своих детей, Белг, не делай глупостей, — миролюбиво посоветовал Кощей. Впрочем, по ошарашенному лицу Белга было видно, что он уже и не помышляет ни о чем, кроме того, чтобы понять, что происходит.


За руль фургона Кощей сел сам. Гнал, как псих, как любил всегда. Тоска, страх, тяжесть куда-то подевались. Он смотрел в зеркало и усмехался при виде собственной физиономии, странной, даже страшноватой, но той, которую любила прекраснейшая женщина в мире. Сердце заныло при воспоминании о гибкой фигурке в его объятиях.

…— Люб ты мне, Кощеюшка… превыше всего люб…

Он видел отражающееся в зеркале напряженное лицо Белга. Ярослав все еще держал его под прицелом.

— Убери пушку, Ясь, — сказал Кощей, выруливая на дорожку, ведущую к небольшой деревне, к особняку, стоявшему на окраине, за высоким забором. — Не враг он нам. Другой враг у нас есть.

Ярослав мягким движением опустил пистолет себе на колени.

Ворота открылись, повинуясь пульту управления. Фургон вкатился в широкий, вымощенный плиткой двор, и ворота за ним закрылись. Белг приподнялся и снова сел, руки у него дрожали. Он неотрывно смотрел на двух мальчишек, игравших в футбол с двумя крепышами, которые при виде фургона тут же приняли стойку и выдернули из-под дорогих костюмов пистолеты. Кощей помахал им и спрыгнул на землю.

Белг выбрался из фургона, пошатываясь. Мальчики настороженно смотрели на пришельцев, явно испытывая желание юркнуть за широкие спины телохранителей.

— Велеслав, Ярополк… — голос Белга сорвался. — Но это невозможно!

— Тебя заставили так думать, — сказал Кощей из-за его спины. — Идемте в дом, там я расскажу обо всем, что случилось. Потому что теперь я помню.

Он смотрел на богато украшенные кованые двери. Они были распахнуты настежь, а на пороге стояла невысокая светловолосая девушка, одетая в джинсы и топ. Она медленно, не веря глазам, спустилась по ступенькам и замерла. Взялась за голову, застонав, и опустилась на ступеньки. Кощей метнулся к ней.

— Люба моя, сердце мое!

— К-кощей… — она подняла голову, из носа у нее текла кровь, лицо было белее снега. — Кощеюшка…

Он поднял ее и прижал к себе.

Чудовищный раскат грома заставил содрогнуться мир. Крупные капли дождя закапали на землю, и полило так, что они едва успели вбежать в дом.

***

Они сидели в большой гостиной, устроившись в креслах и на диване. Кощей говорил медленно, пытаясь собрать воедино разрозненные обломки воспоминаний. Белг слушал, обняв сыновей и глядя на дочь, сидящую подле Бессмертного.

— А с Ванькой моим что? — тихо спросил Белг. — Ты сказал, напали на него.

Повинуясь хозяйскому знаку, Алекс быстро и кратко рассказал, как они с Ясем вывезли троих детей, переправив их в Величиху, которая должна была стать им домом. И что случилось в домике, где жили Анфиса и Иван Солдатовы.

— Этому только одно объяснение, — сказал Кощей, глядя на струи ливня, хлещущие в закрытое окно, — Ниас здесь и битва продолжается.

Белг крепче прижал к себе детей.

— Я должен его забрать. Здесь у меня есть власть и деньги, я обеспечу ему наилучший уход.

— Но в безопасности ни он, ни кто-либо из нас не будет, пока мы не узнаем, где прячется Ниас, и не уничтожим его, — Кощей подобрал теплый плед и набросил его на плечи девушки, прижавшейся к его боку.

— Все мои ресурсы в твоем распоряжении, — сказал Белг, глядя на своего прислужника, сжавшегося в комок на одном из стульев, — все, что понадобится: деньги, люди, транспорт, оружие.

— Что это? — подняла голову Василиса. — Стучит кто-то в ворота!

— Мы посмотрим, — Алекс и Ярослав поднялись со своих мест и вышли.

Вернулись они через пару минут с промокшей до нитки девушкой, в которой Кощей не сразу опознал блондинку из его любимой троицы. Но имя на язык прыгнуло другое.

— Леля?

— Я, Кощеюшка, — ответила она, откидывая с лица мокрые волосы. — Сестры мои, Морана и Жива, в плену у того, кто носит имя Ниас. Здесь его зовут иначе, и ты знаешь его.

Кощей ошеломленно потряс головой. Девушка больше не была ни мокрой, ни встрепанной. Теперь ее красота настолько ошеломляла, что засмотрелись даже Алекс и Ясь, обычно к женской красоте равнодушные.

— Вы-то здесь как оказались? — спросил Белг, почтительно склоняя голову перед ней.

— Так и нас сюда забросил проклятый колдун, когда мы попытались вступиться за Кощея. — Леля вздохнула, усаживаясь на край дивана. — Он ведь родич наш, как было не вступиться? Так и оказались здесь, в плену у Ниаса. Да и не только мы. Охранники твои верные, Кощеюшка, те, что меня впустили, они ведь тоже оттуда, из нашего времени.

— Где Ниас, ты знаешь? — Кощей опустился на одно колено и взял руки Лели в свои ладони.

— Ведаю, — кивнула она. — Как пробудился ты, так и мы пробудились. Да только времени не осталось у нас. Спасибо Маране, сестрице: она глаза отвела тому, кто пытался меня схватить. Так я и ускользнула. Знаешь ты Ниаса, Кощеюшка, это тот, кто продавал нас тебе.

— Женщин надо оставить или тут, ли где-то, где они будут в безопасности, как и детей, — сказал Белг, поднимаясь с места. — Поехали. Я соберу людей своих, пока ехать будем.

— Погоди, отец, — Василиса подала голос так неожиданно, что сидевшие вокруг мужчины вздрогнули. — Надо по уму делать, иначе и эту битву проиграем. Кощей, ты знаешь, кто таков этот Ниас? Откуда прибыл? В чем его сила, а в чем слабость?

— Это я тебе могу сказать, — Леля подняла светловолосую голову. — Называет он себя Ниасом, но на деле имя его Мор. Он отец Марьи, помнишь ты ее, Кощей?

— Вот, значит, как, — тихо произнес Кощей, опустив голову. — Не думал я, что вот так оно повернется. Ну что ж, Белг дело говорит: не стоит вам, девочки, в это соваться.

— Кто она тебе, Марья эта? — в голосе Василисы отчетливо послышались нотки ревности. Кощей невольно улыбнулся, чувствуя, как потеплело на сердце.

— Хочешь, Леля расскажет тебе, а хочешь — я? — сказал он, нежно обнимая свою любовь.

— Ты говори, — Василиса насупилась, но не сделала попытки освободиться от объятий, — от тебя хочу услышать.

— Марья Моревна была давно, задолго до того, как я тебя встретил. — Кощей вздохнул, нехотя возвращая воспоминания, которые предпочел бы похоронить навсегда. — Я тогда был молод и приятен видом, совсем не такой, как сейчас. Она влюбилась в меня, а когда я отверг ее, похитила и долгое время держала в плену. Так что не в новинку мне ни пытки, ни боль. Она пыталась вначале добром, а потом и муками заставить меня жениться на ней. Но кто пожелает жениться на самой Смерти? Меня спас молодой и глупый царевич, прибывший к Марье, прослышав о ее красоте. По незнанию и любопытству он нашел меня и дал мне напиться. Так я обрел свободу.

Он умолк, движением руки притянул стоявший на столе хрустальный графин с водой и принялся пить мелкими глотками, наслаждаясь той силой, что давала она ему.

— С тех пор не годы — века прошли, прежде чем я встретил тебя, моя горлинка, — сказал он, возвращая графин на стол также мановением руки, — и понял, что уже не пожелаю никого другого. Пыталась поначалу Марья меня вернуть, да не смогла. Думал, что отступилась она.

— Не отступилась, — покачала головой Леля. — Хуже того: отца своего, Мора, соблазнила да упросила отомстить тебе. Ждали они момента удачного и дождались, когда Белг-царь потревожил озеро священное в старом дубовом лесу, озеро, посвященное Мору. Через это смог Мор покинуть свои стылые подземелья и выйти на свет как колдун Ниас. И Белгу помстил, разорив его город, и попытался за дочь отомстить, украв Василису твою. А ты не позволил. По чести мы свидетели с сестрами, что ты победил его и поверг и что хитростью он использовал свои чары, чтобы заключить нас в этом странном мире.

— А скажите мне вот что, — попросила Василиса, — есть ли слабость у этого колдуна? Есть ли что-то, что любит он?

— Только дочь его, Марья, — ответила Леля, — ее постоянно он при себе держит. Она и дочь ему, и полюбовница, и ее он бережет пуще всего на свете. Сейчас она рядом с ним как его жена, Марина.

— Значит, она и есть наша цель, — сказала Василиса, — постарайтесь действовать через нее.

Она обняла Кощея, прижавшись лицом к его плечу.

— Только вернись, душа моя, вернись ко мне. Без тебя мертво было мое сердце, хоть и не помнила я почему.

От Кощея не укрылся угрюмый взгляд, коим Белг наградил дочь. Но он решил не выяснять отношений при девушке, которая и так тревожилась за него. Он повернулся к телохранителям. Все четверо выжидающе уставились на него.

— Миша, Саня, за детей и женщин отвечаете головами. Алекс, Ясь, вы со мной.

— Я с вами поеду, — твердо сказала Леля, собирая длинные золотые волосы в узел на затылке и натягивая кепку одного из мальчишек, — вы сами не найдете места.


Дорога прошла в молчании. Перед тем как сесть в фургон, Белг вызвонил своих людей, Кощей поднял своих. Место встречи было на нейтральной территории. Белг и его палач заняли места в салоне, в компании безмятежного Ярослава. Алекс занял место водителя, Кощей устроился рядом с ним.

Они уже выезжали к точке сбора, когда Белг заговорил, сев в пол-оборота:

— Чем приворожил ее?

Кощей хмыкнул. Ревность буквально облаком окружала Белга, сводила его с ума.

— Не ворожил я, хоть и не поверишь ты мне. Сама, по своей воле пришла голубка ко мне. Не знаю, что она во мне нашла, сам видишь: красой не блещу, богатства у нее своего хватало, а что до утех — так не было их у нас. По чести, как жену хотел я ее в дом привести.

— Не было? — Белг судорожно вцепился в спинку кресла.

— Не стал бы я с ней не по закону, — Кощей провел рукой по лицу, словно пытаясь снять маску, — потому и отказывался забрать ее, пока не приду и не попрошу у тебя ее руки.

Ему показалось, что Белг вздохнул с облегчением.

— Все в сборе, — сказал Алекс, притормаживая у заброшенной автостоянки, где уже собрались два десятка внедорожников и их пассажиры.

— Позже договорим, — Кощей спрыгнул на землю. — Каков план?


Леля назвала адрес в довольно глухой части пригорода Москвы. Кавалькада машин подъехала со стороны, скрытой густым парком. Девушку Кощей хотел оставить в фургоне, но она наотрез отказалась.

— Там сестры мои, я с ними должна быть, — таков был ее ответ.

Кощей велел остальным ждать в засаде, сам же, взяв в компанию только Лелю и обоих телохранителей, двинулся к железной двери без опознавательных знаков, за которой располагался вход в эскорт-агентство.

Им открыли сразу же. Кощей втолкнул внутрь Лелю и пошел, держа ее за руку выше локтя, практически волоча рядом с собой. Высокий охранник шел следом, явно не представляя, что делать. На первый взгляд клиент притащил беглую шлюху. Но Кощея здесь знали очень хорошо, клиентом он был не первый день. Потому охранник предусмотрительно занял место за спинами Алекса и Ярослава, держа руку на поясе.

— Лялечка, деточка, — мягкий голос заставил Кощея покрыться гусиной кожей, — зачем же бегать от меня, да еще в такой дождь. Разве я тебя чем-то обидел?

Андрей Игнатьевич Терентьев, хозяин «Лотоса», шагнул навстречу гостям с привычной улыбкой. Высокий черноволосый мужчина с породистым лицом и ухоженными красивыми руками, одетый в дорогой костюм от Армани. От него тонко пахло Charogne, и аромат этот шлейфом стелился за ним.

— Иди ко мне, детка, — голос его буквально обволакивал, заставляя жертву подчиняться. Кощей выпустил девушку, позволив ей шагнуть к Терентьеву. Она, дрожа, опустилась на колени и прижалась лицом к его бедру.

— Константин Николаевич, — радушной улыбке Терентьева позавидовала бы акула, — благодарю вас за возвращение моей Белой Лилии. Бедняжка, видимо, слишком переработала, нужен отдых.

Кощей с легкой усмешкой кивнул. И кивок был командой для Алекса и Ярослава. Охранник, сопровождавший их от самого входа, рухнул как подкошенный. Кощей вскинул руки, содрогнувшись от ощущения силы, струящейся сквозь тело. Мгновением позже Терентьев выбросил обе руки вперед, посылая волну гнилостного воздуха, способного убить птицу на лету. Кощей повел плечами, сбрасывая привычный облик, Терентьев отзеркалил его движение. Два огромных существа сцепились в ближней битве.

Следом за Кощеем, преобразившимся в великана, двое его охранников шагнули, разбрасывая бегущих на подмогу шефу охранников, а потом последовали за хрупкой девушкой, бегущей через анфиладу комнат, призывая сестер.

В то же самое время на затаившихся в засаде Белга и его людей обрушились бесчисленные полчища существ, людьми бывших лишь по виду. Пули не брали их, но холодное оружие наносило смертельные раны. Белг сражался во главе своего небольшого войска, не пытаясь бежать или прятаться за спины. В руке его сверкала сабля, которую он подобрал из кучки праха одной из первых своих жертв. И его оружие наносило врагам урон. Они осыпались клочьями черной гнили, разлетались черными птицами.

Время остановилось для всех, но не для тех, кто не принадлежал ему. Двое великанов, выше самых высоких деревьев, столкнулись в битве. Силы их были равны. Только один был словно оживший мертвец, с изъеденным червями телом и лицом, а второй казался истощенным призраком. Волны сумрака и непроглядной тьмы сталкивались, разнося в клочья все, чему не посчастливилось оказаться на их пути.

Белг и небольшая горстка его уцелевших соратников стояли среди останков чудовищ, с ужасом глядя на битву гигантов. Те бились одинаково яростно, нанося друг другу глубокие раны и не помышляя о том, чтобы сдаться.

— Мор!

Громкий крик, похожий на клекот орла, заставил мертвого исполина замереть. Его ответный вопль был исполнен бессильного гнева. Он неотрывно смотрел на трех высоких девушек, удерживающих в сложенных руках отчаянно бьющуюся птицу с черным оперением.

— Мертвому не место рядом с живым!

— НЕТ!

Вопль мертвого колдуна разнесся, казалось, по всему миру. В нем было столько отчаяния и боли, что дрогнуло бы самое черствое сердце. Но три сестры лишь крепче сомкнули ладони вокруг бьющейся птицы.

— НЕТ! ПОЩАДИТЕ ЕЕ!

— А ты пощадил нас? — голос Лели звучал неизбывной горечью оскверненной святыни.

Из горла мертвеца вырвался глухой стон. Он потянулся к птице. И в этот миг Кощей развел руки, разрывая ткань времени и пространства, и с силой соединил, утверждая чудовищных размеров врата, искрящиеся тьмой.

— Мертвому не место среди живых!

С истошным криком птица исчезла в клубящейся тьме, а следом за ней канул и владыка мертвых, Мор, оставив после себя лишь зловоние гнили да давно сгнивший труп носителя.


Кощей обессиленно осел на землю, даже не попытавшись воспротивиться, когда Белг шагнул к нему с занесенной саблей.

— Ты ее не получишь!

Кощей смотрел прямо, не пытаясь отвести взгляд.

— Миром да правит Любовь!

Крик Лели раскатился птичьим пением, заставив Белга замереть в потрясении.

— Жизнь да пребудет в том, кто любит! — Жива присоединила свой голос к голосу сестры.

Белг с силой опустил саблю, но раньше, чем лезвие коснулось головы Кощея, прозвучал низкий, рокочущий голос третьей сестры:

— Смерть да наступит тому, кто давно мертв телом и душой!

Белг моргнул, словно не в силах поверить последнему утверждению. Порыв ветра сдул с его лица клочья кожи и плоти, осыпал тело песками времени. В безмолвном вопле приоткрылся рот, а мгновением позже не было ни рта, ни головы, ни тела. Лишь прах понес ветер по старому потрескавшемуся асфальту.

***

Кощей пробудился от птичьего пения, детского смеха и голосов, доносившихся со двора. На мгновение ему почудилось, что все случившееся с ним было тяжким и плохим сном. Он пошевелился и услышал тихий сонный вздох откуда-то из-под бока.

— Кощеюшка…

Тонкая нежная рука лежала поперек его груди, лица не было видно из-под пышной гривы золотых волос. Кощей повернулся на бок, и та, что лежала рядом, сладко потянулась, окончательно пробуждаясь.

— Василиса… лада моя…

Он поцеловал припухшие губы, все еще не до конца веря, что она рядом. Поднялся, подошел к окну, выглянув во двор. Двое мальчишек гоняли мяч с двумя мускулистыми охранниками, одетыми в шорты и майки, третий мальчик под присмотром названной матери сидел на качелях и азартно болел за братьев. Несмотря на затянутую в лубок ногу, выглядел он совершенно счастливым. Рядом, на скамейке запасных, сидели бок о бок Алекс и Ярослав и поддерживали маленького болельщика.

Кощей усмехнулся. В конце концов, какая разница, в каком времени или месте жить? Никакой, если рядом те, кого любишь.

— Кощеюшка, ну куда ты ушел опять?

— Здесь я, душа моя. Никуда не ушел. Куда мне уйти от тебя, горлинка.

Осушив залпом стакан прохладной, чистой воды, он улегся и обнял Василису. Ему больше никуда не надо было идти. Наконец-то он был там, где должен был быть… с той, которая всегда была в его сердце. С теми, кто был его семьей.

Docx; EPUB; FB-2